Рождение шестого океана - Страница 57

К оглавлению

57

Но на этот раз Новиковы были не одни. Себя можно было так нагружать, но не подчиненных. Двое инженеров из трех их покинули, менялись все время лаборантки и техники, ушла пышная секретарша. Из первоначального состава лаборатории остались только беззаветный энтузиаст — вызванный из Москвы Володя Струнин, хлопотливый Лузгин и еще Люся Вершкова — тихонькая чертежница с большими, как бы удивленными глазами. Валентин дразнил Сергея, что Люся влюблена в него; Сергей же предполагал, что Люся влюблена в Валентина и только поэтому не покидает лабораторию.

Тайна открылась несколько лет спустя, когда Люся вышла замуж за Володю Струнина.

После того,. как пришлось заменить десятого сотрудника, Новиковых вызвал к себе Ахтубин.

— Друзья, не зарывайтесь! — сказал он. — У нас существует кодекс законов о труде, шестичасовой рабочий день. Будьте добры, укладывайтесь!

— А как же иначе? — спросил Сергей. — Ведь опередить всех на свете можно только, работая больше всех.

— Открытие не бабочка, — добавил Валентин, — Взмахнул сачком и поймал.

Ахтубин засмеялся, услышав собственные слова:

— Вам я не препятствую. Трудитесь сколько влезет. Но запрещаю переутомлять сотрудников. Вводите двухсменную работу, если справитесь.

7

Источник искусственных метеоров — ускоритель частиц — они получили в готовом виде в одном из атомных институтов. Но больше года ушло на «доводку». То не хватало дальнобойности, то мощности, то поток рассеивался слишком рано. Проектировали, пробовали, опять проектировали...

А потом пришла победа. После удачной генеральной репетиции Новиковы делали доклад в министерстве. Сидели за одним столом с академиками, краснея, слушали аплодисменты, по очереди отвечали на вопросы.

Вопросы сыпались, как из рога изобилия. Шутка сказать — впервые удалось передать ток через ионосферу на две тысячи километров — из Новосибирска на Урал! Какие были помехи? Какие потери в цепи? Какие затраты на выпрямление? Как регулировалась передача?

Первым взял слово иностранный гость, смуглый человек в тюрбане. Старательно выговаривая русские слова, он сказал, что его родина — Джанджаристан и сам президент Дасья с особенным интересом относятся к передаче без проводов. Они просят, чтобы самая первая, опытная передача была направлена из Советского Союза в Джанджаристан.

— Может быть, не первая, лучше вторая, для верности, — улыбнулся председатель.

Нет, гость настоятельно просил, чтобы первый ток пошел в Джанджаристан. Их страна хочет принять участие в исследовательской работе. Сколько же раз проверять? Опытная передача уже состоялась.

И дальше пошел деловой разговор: откуда выгоднее взять ток, где имеется свободная энергия, где ставить вышки, когда успеет изготовить космотроны наша промышленность. И, подводя итоги довольно короткому обсуждению, председатель сказал Новиковым:

— Итак, энергию вы получите в Мезени, на новой электростанции, пока еще не загруженной. Там идет ледяная стройка. За одну зиму обещают соорудить плотину, к весне пустить турбины. Валентин Николаевич пусть едет туда, готовится принимать ток. А Сергею Федоровичу придется отправиться на юг, к нашим гостям, в Джанджаристан.

 Стояла зима. Пухлый снежок падал на выскобленные тротуары. Новиковых поджидала машина у подъезда, но они отпустили ее, пошли пешком, подавленные радостью и ответственностью. Шутка сказать, передача энергии за границу — государственное дело! И это поручено им, Сережке и Валентину, вчерашним школьникам с московской окраины... Впрочем, школа была не вчера — давным-давно, десять лет назад.

Сергей шагал молча, солидно, как бы боялся расплескать торжество. А Валентина распирала радость. Он снял шапку, подставил снежинкам разгоряченный лоб, потом разбежался и вслед за мальчишками прокатился по замерзшей луже.  

— Сережка, мне хочется что-нибудь выкинуть. Давай играть в снежки!

— Стыдись, ты же солидный ученый, деятель международного масштаба.

— А все-таки молодцы мы с тобой!

— Только не смей зазнаваться.

— Все равно, я зазнаюсь. Я обязательно зазнаюсь!

Глава пятнадцатая
СПОР О НАСИЛИИ

1

Поутру была зима. Сергей простился с другом на снежной равнине подмосковного аэродрома, садясь в самолет — ярко-белую остроносую птицу с узкими крыльями, отогнутыми назад, и приподнятым хвостом. Со старта она не тронулась, а рванулась, как бы прыгнула в небо, разом выскочила за облака и понеслась над пышными клубами, похожими на взбитые сливки. За облаками тоже была зима. Но обедал Сергей уже на юге. Снега там не было, зима, холод остались позади. Южане в узорчатых тюбетейках ели жирные наперченные блюда в привокзальном ресторане. На голубом небе сияло ласковое солнце, оно заметно грело лицо.

Снова в пути. Под крыльями — горы с полосками тумана на голых склонах, с молочными струйками пенных потоков, с голубой дымкой над долинами. Мелькнула серебристая лента реки. Сергей знал, что это граница. Внизу еще теснились неровные глыбы гор, словно обломки взорванного дома, но это были уже чужие, княжеские горы. Под самолетом плыли скалы и воды князя Гористани — обездоленная страна, где владельцам электрических лампочек отрезают носы и уши, а монтеров вешают за ноги на проводах.

И горы ушли назад, потянулась просторная степь. Сергей все ждал, что начнутся тропики, непроходимые джунгли с тиграми и слонами. Джунглей не было. Внизу лежала плоская равнина с разграфленными прямыми линиями дорог и каналов. Там и сям мелькали группы деревьев. Но это были не рощи, а селения. Мы на севере привыкли к тому, что деревня выгрызает в лесах поляну. Здесь деревни были зелеными островами в степи, только возле домов, возле колодцев и каналов могли расти деревья.

57