Рождение шестого океана - Страница 95

— Сэр, это нищенская оплата. Двадцать процентов, или я отказываюсь работать.

— Отказываетесь? Не получите ничего.

— Пятнадцать процентов. А не то я разоблачу вас.

— Валяйте! Русские должны знать, что это я держу их за горло. Иначе они не отступятся от Джанджаристана. Я-то получу поставки на уголь, а вы что? Шесть процентов...

И Вильсон ушел, сжимая кулаки. Шесть процентов, только шесть процентов за собачью работу шпиона, за риск, изворотливость и предприимчивость. А все остальное — этому любителю молока и бокса. За что? За то, что у него много денег. Много денег — вот и весь его ум. Много денег, и условия диктует он.

3

Станция, ворующая ток, станция-паразит была в точности скопирована с мезенской. Здесь была такая же вышка и такой же заливчик с соленой водой для заземления. Только на вышке стояло восемь аппаратов для ионизации воздушного промежутка, а не один, как в Мезени, потому что в Америке не производили таких мощных ускорителей.

Вильсон проводил на станции дни и ночи, хотя делать ему было почти нечего. Он просто сидел в кресле и следил за секундной стрелкой. Ток шел, деньги поступали. Его шесть процентов составляли три тысячи долларов в сутки, около ста двадцати долларов в час, примерно три цента в секунду. Электрический поток, текущий с неба, был для Вильсона золотым дождем. Тикающие часы отбивали его прибыли: три цента, три цента и три цента. Каждую секунду— три цента. Прошла минута—он пообедал, прошел час — купил костюм, еще час — радиоприемник, прошли сутки — купил автомобиль. Но в действительности Вильсон ничего не покупал, ел кое-как, не отлучался в ресторан развлечься. Он сидел перед часами и с упоением следил, как деньги бегут к нему в кошелек, каждую секунду три цента.

Вильсон очень гордился своей хитростью. Он не изобретатель, даже не инженер, что он стоит по сравнению с Новиковыми? Но все-таки он заставил работать на себя талантливого Валентина, упорного Сергея и сотни и тысячи этих ненавистных ему советских рабочих. Он перехитрил всех. Они думают, что работают на себя, а на самом деле катят монеты ему. Три цента, три цента, три цента!

Сто двадцать долларов в час, в день —три тысячи. Через месяц он будет обеспеченным человеком, через год — миллионером. Тогда он оставит волшебную кубышку, в ней уже не будет необходимости... Деньги идут к деньгам — таков закон всемирно-денежного притяжения. К миллиону текут миллионы — именно в этом секрет Сайкла. Если у человека миллион — он богатеет без хлопот и живет в свое удовольствие. А Вильсон не стар еще, может путешествовать или жениться, или купить поместье, восстановить блеск родового имени. Впрочем, нет... он уже убедился, что не родовое имя ценится в нынешнем мире. Лучше он останется в стране, где доллары притягивают доллары. Миллионеров охотно выдвигают в сенаторы. Кто знает, может быть, он станет еще и президентом! Был уже в истории президент Вудро Вильсон, будет еще один Вильсон— Генри. Вудро был болтуном и притворщиком: произносил речи против войны и объявил войну кайзеру. Генри Вильсон не станет зря болтать. Он завладеет всем миром. Сделает то, что не удалось Гитлеру — поставит на колени планету. Построит на Таити дворец в километр высотой, наверху прохлада, внизу тропики. В вестибюле, изнывая от жары, ждут его приказов наместники Англии, Италии, Бразилии, Китая и России. Да-да, и России тоже!. Пусть поклонится ему эта непокорная страна, которая обещает осчастливить всех своих граждан — не богачей, не чистокровных, не власть имущих, а рабочих и крестьян.

Первые дни Вильсон воровал энергию с опаской, но как будто все сходило с рук. Он приободрился и обнаглел. И Сайкл, возлагая большие надежды на ворованное электричество, затеял крупную спекуляцию: продавал энергию по дешевке, за четверть цены, надеясь разорить конкурентов и захватить в свои руки все электростанции острова. Тепловые станции, работающие на угле, стали закрываться одна за другой.

Гидростанций еще держались, но дела их были шатки. Владельцы вступили, в переговоры с Сайклом, предложили организовать трест. Шла торговля, сколько акций достанется Сайклу — сорок девять или пятьдесят один процент.

Будущие совладельцы треста должны были посетить, вышку 23 сентября вечером. Надо было показать товар лицом, убедить предпринимателей, что вышка — золотое дно. Сайкл велел Вильсону стараться вовсю, даже обещал акции будущего треста — надежный, верный капитал, не зависящий от жульничества.

Но как раз в этот день с утра начались неполадки. Обычно поток энергии нарастал к полудню, потому что солнечные лучи увеличивали проводимость ионосферы. Но в этот день сила тока не поднималась с утра, а к двенадцати часам начала падать.

У Вильсона в руках было только одно средство: он мог расширить ионизированный столб и уменьшить таким образом сопротивление. Поколебавшись, Вильсон применил это средство. Помогло лишь на полчаса. И опять поступление тока уменьшилось. Вильсон еще раз расширил столб, и еще раз... Ему с трудом удавалось обеспечить потребителей.

Что случилось? Неужели русские догадались? И что же они предприняли? Уменьшили подачу тока? Поставили станцию-перехватчик? Но тогда и Джанджаристан получает меньше тока. Это значит — Сайкл победил, его соперники сдались, ликвидировали электропередачу на юг. Жаль все-таки, что их спугнули. Может, лучше было бы воровать скромнее — брать не три цента в секунду, а только два или один цент.

Но как отказать заводам, ведь они потребуют неустойку? И что сказать представителям, которые прибудут сегодня? Прощай, электрический трест! Владельцы гидростанций не покорятся Сайклу, у Вильсона не будет надежных акций. Мечте конец, конец властителю мира, президенту Генри Вильсону. Завтра Сайкл выгонит его на улицу за ненадобностью. Нет пути назад, все поставлено на карту. Не надо трусить! Едва ли русские сократили подачу тока, вероятнее, появились какие-нибудь помехи.